«В России действительно едят младенцев»

В прошлой статье из цикла «История рекламы» говорилось о создании в США 13 апреля 1917 года Комитета общественной информации (СPI), известного по имени его руководителя как комитет Крила. Во время Первой мировой войны одним из направлений деятельности комитета были публикации в прессе рассказов о «зверствах немцев», далеко не всегда соответствовавших действительности. После завершения войны сотни мастеров пропаганды не остались без работы. Появился новый враг — большевики. Рассказы о зверствах оказались снова востребованы.

This savage little political cartoon reflects a capital-labor battle flaring out when it was made, probably in 1919 at the height of the first «Red Scare» in America.

«Война народов» закончилась 11 ноября 1918 года, а уже в январе 1919 года американские газеты пестрели рассказами об ужасах в большевистской России. Так, 2 января 1919 года газета The San Francisco Examiner перепечатала материал варшавского корреспондента лондонской The Times о красном терроре. Вот о чем узнал американский читатель газет вслед за английским:

Что-то типа якобинского суда заседает на улице, название которой на слуху у всех русских — Гароховая, то есть улица гороха. Главный судья — жирная еврейка с замасленными патлами… Эта женщина формально осуждает пять или шесть офицеров ежедневно, но сколько заключенных убивают на самом деле — никому не известно… Все шпики старого императорского режима сейчас на службе у Троцкого… Доносы по телефону очень распространены… Аноним звонит в суд на Гароховую, утверждает, что кто-то — враг Советов. Имя обвиненного немедленно записывается в книжку — для немедленного ареста. Друзья арестованного, если они не в состоянии дать взятку, остаются в полном неведении что с ним. Некоторые несчастные женщины, чьи мужья были арестованы, позднее получали письма… содержавшие фразу «Можете считать себя вдовой».

Корреспондент The Times, ссылаясь на ирландца, сумевшего сбежать из Советской России, рассказывал такую историю. Однажды в Москве красноармейцы вошли в квартиру, хозяин которой принимал гостей. Блефуя, он сказал, что сейчас позвонит командиру красноармейцев. Большевики попросили хозяина пройти вместе с ними, а оставшимся в квартире гостям приказали не выходить из нее полчаса. Полчаса спустя гости обнаружили, что лестница залита кровью, а части тела хозяина квартиры разбросаны по ступенькам лестницы.

Еще один беженец слышал от белых офицеров, что в районе Пскова их боевых товарищей «друзья Троцкого» раздели догола, повесили на деревьях вниз головой, после чего заживо содрали с них кожу.

По другому сообщению «достойного и образованного человека», на Волыни бывшие офицеры, пытавшиеся добраться до Польши, были арестованы и раздеты. Им переломали ударами молотов или прикладов руки и ноги, одну за другой, выбили зубы и вырвали языки. Обезображенные трупы были выброшены в снег.

Корреспондент агентства Associated Press 4 января 1919 года передал из России материал под названием «Жестокость красных приводит янки в ярость». В нем приводились данные из рапорта некоего подполковника Коберли. 29 ноября 1918 года в районе Шенкурска 62 американца неожиданно столкнулись с отрядом примерно из 700 большевиков. Семь американцев были убиты, еще семеро пропали без вести. Трупы убитых были обезображены. «№1 — лейтенант, голова размозжена топором. №2 — капрал, голова разбита топором так, что сохранилась только часть лица. №3 — капрал, голова размозжена топором, руки и ноги перебиты, вероятно, ударами обуха. №4 — рядовой, голова размозжена топором. №5 — рядовой, голова размозжена, горло перерезано, вероятно, лезвием топора».

Пропагандисты не только пугали. В свои рассказы они иногда добавляли немного сентиментальности.

Газета New York Tribune 8 января 1919 года опубликовала «красочный рассказ русской женщины о большевистском терроре». Юная миссис Самуэль Шмуль Штайнберг с двумя детьми проехала полмира в поисках мужа. Ее муж был журналистом, драматургом, одним из директоров Московско-Петроградского банка. Сама она училась на медицинском факультете Московского университета. В декабре 1917 года банк, в котором работал муж, был национализирован. Он нашел место в нью-йорском National City Bank и отправился в Америку. Жизнь в Москве стала кошмарной. Фунт хлеба стоит 25 рублей ($12,50 в деньгах того времени, когда покупательная способность доллара была в 22 раза выше современной), пара туфель — 200-300 рублей. Когда бедная женщина послала кухарку за мукой, на обратной дороге два большевика приставили той стволы оружия к голове и отобрали мешок муки. У самой женщины большевики однажды спросили документы, а когда она открыла кошелек — забрали все деньги. Некоторое время спустя большевики пришли к ней домой — и поселились в ее доме. Ей еле удалось упросить непрошеных гостей оставить ей с двумя детьми хотя бы одну комнату. Но, поскольку «соседи» каждую ночь напивались, она решила покинуть Москву. Устроившись в санитарный поезд, она добралась до Казани. Вскоре этот город был взят чехословаками. Попав на территорию белых, женщина с детьми сумела через Дальний Восток, Японию и все США добраться до Нью-Йорка — в надежде найти мужа.

Пока в Советской России продолжалась гражданская война, а в американской прессе продолжалась тема о большевистских зверствах.

7 февраля корреспондент агентства Assosiated Press передавал из Варшавы следующее: 19-летняя баронесса Саннаорда, бежавшая в Варшаву из своего поместья под Пинском, рассказала, что большевики снимают со своих жертв всю одежду, а если что-то из одежды им не подходит — сжигают.

После того, как публика была напугана страшными большевиками, ее стали пугать приходом большевиков в Соединенные Штаты.

Газеты рассказывали, что 11 февраля бывший торговый атташе посольства США в Петрограде Уильям Чепин Хантингтон давал показания комиссии сената по вопросам пропаганды. Он заявил, что у большевиков есть две претензии к американскому государству: во-первых, им не нравится, что США вступили в войну, во-вторых, не нравится, что США — не социалистическое государство». А потому большевики могут уничтожить американское государство — как любое другое, которое они не одобряют.

В день, когда Хантингтон пугал конгрессменов, канадская газета The Evening Mail опубликовала короткую заметку «Новое зверство красных». В ней сообщалось, что по сведениям из Копенгагена, большевистское правительство решило, что все жители России, независимо от национальности, должны служить в Красной армии.

Два дня спустя перед сенатской комиссией по вопросам пропаганды выступил профессор Ральф Деннис, проработавший в России как представитель Ассоциации молодых христиан с осени 1917 года до осени 1918 года. Профессор сообщил, что руководящие должности у большевиков занимают главным образом русские евреи, несколько лет прожившие в Америке. Один из таких начальников сказал Деннису при прощании: «Увидимся через десять лет. Мы придем в Америку и устроим такое же шоу».

В начале марта 1919 года многие американские газеты перепечатали историю о «поезде смерти», рассказанную некой Пегги Халл. По ее словам, пассажирами этого поезда стали 2100 мужчин и женщин, арестованных в Самаре в октябре 1918 года. По словам пленников — лишь за то, что они не поддерживали большевиков. По 60 пленных запихивали в вагоны, рассчитанные максимум на 40 человек. Вагоны не отапливались, пленных не кормили, естественные потребности приходилось справлять в дырки в полу. К началу декабря поезд дошел до небольшой станции к западу от Харбина. Американские инженеры-железнодорожники сообщили Американскому Красному Кресту, что за время пути умерло 775 человек. Кого-то застрелили охранники при попытке достать воду или еду на остановках. Но большую часть жизней унесли тиф, дизентерия, цинга, пневмония. Одного 17-летнего юношу нашли мертвым на входе в вагон. Он был почти голый, за исключением куска мешковины, обмотанного вокруг бедер. На лице его были видны следы цинги.

В начале мая агентство Associated Press сообщало, что после освобождения Перми от красных специальная комиссия провела расследование 123 случаев смерти и пыток, в которых подозревали большевиков, было проведено вскрытие 52 трупов. Особенно жестоким мучениям подвергались священнослужители. Архиепископа Андроника похоронили живьем. Архиепископа Черниговского, специально приехавшего в Пермь из Москвы, чтобы узнать судьбу Андроника, тоже убили, как и двух его спутников. Епископа Феофана после жестоких пыток утопили в полынье в Каме. Список убитых священнослужителей состоит из 50 имен. 19-летнюю девушку, обвиненную в декабре 1918 года в шпионаже, пытали, 13 раз воткнув штык в одну рану. Она выжила и дала показания следственной комиссии. 22 человека были расстреляны латышами в Ирбите, после чего большевики продолжали вымогать деньги у родственников убитых, скрыв факт расстрела.

В Екатеринбурге 29 января 18 человек было расстреляно в выгребной яме — в отместку за смерть в бою с чехами некого Малышева (На этот раз газеты соврали не во всем. С 1919 года и до настоящего времени одна из центральных улиц Екатеринбурга носит имя комиссара Ивана Малышева. Смерть он принял не в бою, а в чехословацком плену. Расстрел то ли 20, то ли 18 заложников подтверждали и советские источники).

О пребывании большевиков в Уфе также рассказывали ужасы. В телеграмме, полученной из Омска британским военным министерством, сообщалось, что там было убито 1800 человек, в том числе 400 женщин. Причиной для казни могло стать чистое лицо, белоснежный воротничок, наличие денег, образование — словом, что угодно, что отличало человека от представителя низших классов. Жертвы подвергались жутким пыткам, для чего из Китая были привезены профессиональные палачи.

Представьте, какую реакцию могло вызывать вот такое сообщение, перепечатанное многими американскими газетами: «В полнейший ужас пришли делегатки ежегодного съезда Федерации либеральных женщин в Лондоне, когда леди Хобхауз, рассказывая о России, сообщила, что там действительно едят младенцев».

Газетам, как и во время войны, верили не все. В начале января 1919 года представитель американской Социалистической партии Элджерон Ли перед отъездом на конференцию Социалистического Интернационала в Лозанне заявил корреспонденту New York Tribune, что «самые шокирующие сообщения о большевистских зверствах, как выяснилось, оказались фальшивыми».

1 мая 1920 года газета The Anniston Star разместила колонку, в которой были такие слова:

Некоторые утверждают, что мир обманут по поводу подлинной ситуации в России, которой правят большевики. Они заявляют, что вводящие в заблуждение сообщения о жутких зверствах, повсеместном страдании, массовых расстрелах и тирании, которая хуже чем при последнем царе распространяют агентства по связям с общественностью, чтобы создать впечатление, что Россия полностью деморализована и готова к интервенции со стороны одной или нескольких великих держав, результатом чего, конечно, будет раздел территории России и увеличение торгового присутствия стран, проводящих интервенцию. Насколько правдивы эти заявления… мир, конечно, еще не знает, так как Россия остается во многом загадкой».

С началом политики нэпа в Советской России американская публика все реже стала читать о зверствах большевиков. Но бесценный опыт, приобретенный пропагандистами, в последующее столетие пригодится еще не раз.